Дон Корлеоне и все?все?все. Una storia italiana - Андрей Смирнов

Но вернёмся к нашему отряду. Куда идёт он сквозь разрывы снарядов и под аккомпанемент пулемётных очередей?

На спасение. Вовсе не Райана, однако, и уж точно не рядового. Пункт его назначения — тюрьма, где томятся несколько узников фашизма. Но не спешите их жалеть. Это был редчайший случай, когда фашистский режим угнетал тех, кто действительно заслуживал быть угнетённым. Агенты OSS спешат освободить главарей Коза Ностры, сицилийской мафии. Не просто освободить, но и незамедлительно раздать им официальные должности в новой оккупационной администрации Сицилии. Вот зачем нужны были контакты Лаки Лучано. И вот кто был этими контактами.

Но почему мафия? Почему не подпольщики, не партизаны, не честные итальянцы, самоотверженно сражавшиеся против фашизма?

Дело в том, что шеф итальянской секции OSS Джеймс Хесус Энглтон был дальновидным человеком. Он полагал, что победа над фашизмом уже предрешена. Беспокоило его не столько это, сколько то, что над Европой вставала заря новой глобальной угрозы. Красная заря.

5 марта 1946 года Уинстон Черчилль произносит Фултонскую речь.

— От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен железный занавес, — говорит он.

Напомню, Триест — это Италия. Которая располагается на самой границе между тем, что позднее станет НАТО и Организацией Варшавского договора. Точнее, Югославия в ОВД в итоге не войдёт, но тогда об этом ещё никто не знал.

Мало того. В Италии — самая многочисленная и хорошо организованная коммунистическая партия в Западной Европе.

Что в таких условиях должна делать итальянская секция OSS/ЦРУ? Правильно. Во-первых, — не допустить усиления коммунистических настроений внутри страны. Во-вторых, — подготовить план действий на тот случай, если советские или югославские танки в один прекрасный момент пересекут границу.

А кто является злейшим врагом коммунистов? Правильно. Фашисты.

11 мая 1945 года Джеймс Энглтон едет из Милана в Рим. Рядом с ним в машине сидит человек в форме американского военно-морского офицера. Это князь Юнио Валерио Боргезе, командир Decima MAS, элитной дивизии вооружённых сил Республики Сало. При других обстоятельства Юнио Валерио мог бы прямо без грима играть классического фашиста в советских фильмах про войну. Поскольку он им и был, со всеми полагающимися атрибутами: пытками, расстрелами и повешениями. Достаточно сказать, что один из замков близ Тревизо, в котором во времена Сало не покладая рук трудилось подразделение Decima MAS, и по сей день носит прозвище Castello delle urla strazianti — «Замок душераздирающих воплей».

После окончания войны Боргезе был арестован партизанами. Судьба его сложилась бы крайне печально, не подоспей на выручку Энглтон. Князь не был единственным. В те дни сотрудники OSS работали без выходных. По всей стране куда-то пропадали бывшие офицеры наиболее боеспособных фашистских частей: морпехи, десантники, разведчики. Позднее следы некоторых из них обнаруживались в США, где они проходили переподготовку.

Среди фашистов, с которыми тогда встречался Энглтон, был и человек по имени Личо Джелли. Запомним это имя. Оно ещё не раз появится в следующих главах.

Пока же поговорим о послевоенной итальянской политике в целом.

Как мы уже знаем, бравые антифашистские партизаны делились на две части: партизаны красные и партизаны… ммм… разноцветные. Львиную же долю среди этих последних имели «зелёные» партизаны-католики. После окончания войны все они разбрелись по трём основным партиям: Коммунистической, Социалистической и Христианско-демократической. Были, разумеется, и всякие другие мелкие партии, но они нас не очень интересуют. Кроме, пожалуй, одной, несколько неожиданной: Movimento Sociale Italiano (MSI) — «Итальянского социального движения», которое создали — ба, знакомые всё лица! — члены бывшей Фашистской партии Муссолини, прямой наследницей каковой оно, собственно, и являлось.

2 июня 1946 года итальянцы путём общенационального референдума прогнали короля и передали всю власть в новорождённой Республике Учредительному собранию, 35% мест в котором, по результатам голосования, получили христианские демократы, 21% — социалисты, 19% — коммунисты. Главой временного правительства стал наконец-то вылезший из подвалов Ватикана лидер демохристиан Де Гаспери.

Нетрудно догадаться, кто из этой троицы был наиболее симпатичен американцам. Они предлагают Де Гаспери сделку: мы тебе — экономическую помощь в виде плана Маршалла, а ты нам — центристское правительство без этих промосковских деятелей. Тот хотя и был истинным христианином и демократом, но деньги всё же любил. И, недолго думая, коммунистами и социалистами пожертвовал. Левые страшно обиделись, обозвали своё изгнание из правительства «ползучим государственным переворотом», но из состава Учредительного собрания всё же не вышли. Ограничившись тем, что поубивали некоторых бывших фашистов и прочих классовых врагов да силой оружия захватили миланскую префектуру. Ситуация обострилась настолько, что пришлось вмешиваться лично Сталину, сказавшему генсеку Компартии Пальмиро Тольятти: мы, мол, обязательно по этим капиталистам бахнем. Но потом. А сейчас — не время, рано ещё.

Важно понимать следующие. С одной стороны, те первые демохристиане — тоже, как и коммунисты, были бойцами Сопротивления и настоящими итальянскими патриотами. Они действительно пользовались большой и вполне заслуженной поддержкой населения. Было бы ошибкой причислять их к продажным американским марионеткам.

Равно как, с другой стороны, и итальянских левых не стоит считать такими уж безобидными ангелочками. Сложись обстоятельства иначе, — они бы с удовольствием пустили значительную — читай: буржуазную — часть страны на котлетки. Христианские демократы не без оснований опасались красного вооружённого переворота настолько, что их полуподпольные боевые организации, выросшие из католических партизанских отрядов, были окончательно распущены лишь в 1954 году.

В апреле 1947 года на Сицилии проходят первые послевоенные выборы в органы местного самоуправления. Победу на них одерживает блок коммунистов и социалистов. В стратегически важном средиземноморском регионе резко возрастает уровень красной угрозы. Что, разумеется, не могло не насторожить американцев. Которые, в преддверии первых выборов в уже настоящий парламент, идущий на смену Учредительному собранию, спешат оказать демохристианам всю возможную помощь и поддержку. Представители высшего руководства последних позднее открыто признавали, что значительная часть предвыборного финансирования их партии проистекала со счетов ЦРУ.

Но вот интересный вопрос: ограничивалась ли она, эта помощь, лишь деньгами?

1 мая 1947 года. Для Италии, как и для всего остального мира, — это День солидарности трудящихся. Пара тысяч сицилийских крестьян из окрестных деревушек собирается под красными флагами в местечке Портелла делла Джинестра, небольшой долине, зажатой между невысоких гор, чтобы отпраздновать Первомай и победу на региональных выборах.

Внезапно посреди толпы разрываются гранаты. С близлежащего горного склона по безоружным людям бьют пулемёты и автоматы. Итог бойни: одиннадцать убитых и двадцать семь раненых.